Вебер Татьяна Владимировна, 1941 г. рождения, являлась единоличной собственницей однокомнатной квартиры по адресу: г. Москва, Новочеркасский бульвар, 31-79. С ней постоянно проживал сын - Малиновских Игорь Юрьевич, 1970 г. рождения.
Дочь Вебер Т.В., Андреева Анна Юрьевна, 1952 г. рождения, и внучка – Андреева Ангелина Владимировна, 2000 г. рождения, проживают в Екатеринбурге по адресу – ул. Мичурина, 35-23.
20 января 2019 г. Вебер умерла. Дочь и внучка не смогли приехать на похороны по причинам объективного и субъективного характера. Будучи наследницей первой очереди, Андреева после смерти матери, подала заявление о принятии наследства через нотариуса по месту жительства в г. Екатеринбурге, однако претендовать на квартиру при жизни брата не собиралась. Родственные отношения с наследодателем установлены нотариусом Беловой Н. Е. г. Москва, принявшим заявление и открывшим наследственное дело после смерти Вебер.
20.02. 2020 г. умер Малиновских И.Ю. О его смерти сообщила соседка и подруга Вебер - Гаспарян Нина Алексеевна 22.02.2020, всячески отговаривая от приезда на похороны. Тем не менее, 23.02.2020 Андреевы приехали в Москву.
Квартира была в плачевном состоянии. Многочисленные документы – медицинские, квартирные, документы, выдаваемые органами ЗАГС, отсутствовали. Гаспарян Н.А. передала ключи и пояснила, что документы они с Малиновских И.Ю. выбросили за ненадобностью.
28.02.2020 от друга Игоря Андреевы узнали, что «мать, чтобы защитить Игоря, переписала квартиру на дочь соседки (Гаспарян Н. А.) с правом его пожизненного проживания». Необходимость защиты Игоря была очевидна для всех, т.к. он страдал хроническим алкоголизмом, состоял на учете в ПНД по этому поводу. Дочь Гаспарян - Рогова Карина Альбертовна, 1996 г. рождения, отказалась показать правоустанавливающий документ на квартиру.
Из полученной через МФЦ справки Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Москве от 27.03. 2020 № 77/100/111/2020 - 35482 о содержании правоустанавливающего документа следует, что квартира принадлежит Роговой К.А. на основании договора купли-продажи от 31.01.2016 г., зарегистрированного 24.10. 2016 г.; № 77-77/004/ 255-2016-2269/2. В Справке упоминается Приложение 1 к договору от 19.09.2016 г. Однако ни сам правоустанавливающий документ, ни упомянутое Приложение, к справке не прилагались, поэтому информацию об условиях договора получить не удалось.
У Андреевой были сложные и противоречивые отношения с матерью. До 2014 г. включительно она регулярно и надолго приезжала в Москву с дочерью. Она помогала матери, инвалиду 1 группы, всем, чем могла, обеспечивала необходимый качественный медицинский уход. После их отъезда в конце июля 2014 г. отношения с Вебер и братом необъяснимо, несопоставимо с незначительным поводом, испортились (не первый и не последний раз в жизни, как полагала Андреева А.Ю.). Однако Вебер очень любила свою внучку – Ангелину и с ней не ссорилась,
У Андреевой на руках имелись некоторые медицинские документы 2014 г. Из выписного эпикриаы из неврологического отделения ГКБ № 13 г. Москва следует, что уже в 2014 г. у Вебер имелись следующие заболевания:
1. Фокальная симптоматическая эпилепсия со сложными парциальными припадками. Судорожные приступы в количестве 2-3 ежедневно, с дезориентацией после приступа и со стадией постприступной спутанности сознания.
2. Неврастения (астено-невротический синдром).
3. Когнитивные нарушения.
4. Дисциркуляторная энцефалопатия с вестибуло-атактическим синдромом, последней 3-й стадии. Она приводит к грубым нарушениям памяти, интеллекта и мышления в целом.
5. Хроническая ишемия головного мозга.
6. Церебральный атеросклероз.
7. Диффузные атрофические изменения головного мозга с последствиями лакунарных инсультов в белом веществе и подкорковых ядрах полушарий.
8. Эмоциональная лабильность.
Андреевой беспрепятственно предоставили копию карточки из поликлиники по месту жительства матери, но карточка содержала только данные с января 2017 г. (До этого карточки разрешалось хранить дома. «Домашняя» карточка, как отмечено ранее, была уничтожена). В карточке из поликлиники с 2018 г. фигурирует диагноз «шизофрения». Там же, в записи от 17.01.2017 г., указано, что до явки на прием больная в течение 55 дней (сразу после регистрации сделки) находилась на обследовании в клинике неврозов. Остальные медицинские документы получить не удалось.
C каким иском Андреевой следует обратиться в суд, чтобы защитить свои наследственные права? по каким гражданско-правовым причинам был заключен именно договор купли-продажи, а не договор дарения? Почему не было составлено завещание? Пропущен ли Андреевой срок исковой давности?
